Возражения против раннекейнсианского подхода

В начале 60-х гг. Фридман и ряд сторонников его теории опубликовали серию научных работ, в основе которых лежал сокращенный способ исследования эмпирических данных. В них приводились доказательства того, что деньги оказыва­ют сильнейшее влияние на экономическую активность. Этот способ эмпирического исследования строился на трех типах доказательств: временные доказательства, которые показывают, действительно ли изменение одной величины влечет за со­бой изменение другой через определенный промежуток времени; статистические доказательства, представляющие собой точную статистическую проверку корре­ляции между изменениями двух переменных, и исторические доказательства, ко­торые акцентируют внимание на изучении исторических данных, позволяющих выявить, действительно ли в исторической ретроспективе изменение одной пере­менной могло быть причиной изменения другой переменной.

Теперь приступим к рассмотрению каждого из трех типов доказательства важности денег с точки зрения монетаристской теории.

Временные эмпирические доказательства

При помощи временных доказательств в сокращенной эмпирической моде­ли, предложенной монетаристами, изучался вопрос о том, как изменения темпов прироста предложения денег соотносятся с циклическими колебаниями. Впервые такой способ доказательства был представлен Фридманом и Шварц в их известной статье «Деньги и экономические циклы», опубликованной в 1963 г. В ходе их исследования выяснилось, что на протяжении века темпы роста предложения денег всегда снижались накануне снижения объема совокупного выпуска. Проме­жуток времени, от того момента, когда рост предложения денег становился макси­мальным, и до момента, когда совокупный выпуск достигал пика, составлял в среднем 16 месяцев. Однако длительность этого интервала колебалась в пределах от нескольких месяцев до двух лет. На основе полученных наблюдений исследователи сделали вывод о том, что рост денежной массы является причиной циклических колебаний, но его воздействие на состояние экономической конъюнктуры сказы­вается через «длительный и непостоянный промежуток времени».

Основой временного эмпирического доказательства служит философский принцип, впервые сформулированный на латинском языке как post hoc, ergo propter hoc. Смысл этого принципа заключается в следующем: если одно событие пред­шествует другому, то первое обязательно служит причиной второго. Очевидно, что данный принцип представляет ценность лишь тогда, когда мы абсолютно уверены в том, что первое событие экзогенно, т. е. является результатом независимого дей­ствия, которое не вызвано ни последующим событием, ни внешним фактором, способным оказывать воздействие на оба события. Поэтому если одно событие экзогенно, а другое непосредственно следует за. ним, то мы можем с большой долей уверенности утверждать, что именно первое событие — причина второго.

Примером экзогенного события может служить контролируемый экспери­мент. Предположим, что химик смешивает два вещества, но внезапно его лабора­тория взрывается, и ученый погибает. Мы можем быть абсолютно уверены в том, что причиной смерти экспериментатора явилось смешивание двух веществ. Прин­цип «post hoc, ergo propter hoo чрезвычайно полезен в научном экспериментирова­нии.

К сожалению, точность таких наук, как физика или химия, недостижима для экономической теории. Часто мы не можем быть абсолютно уверены в том, что какое-либо событие, например снижение темпов роста денежной массы, является экзогенным. Ведь оно может быть вызвано действием внешнего фактора или явить­ся следствием того события, которому, как считается, оно служит причиной. По­этому если одно событие (снижение объема совокупного выпуска) всегда следует за другим (уменьшение темпов роста предложения денег), то это еще совсем не означает, что второе является причиной первого. Таким образом, временной ана­лиз явно относится к сокращенному способу эмпирического исследования, по­скольку напрямую, непосредственно изучает динамику двух переменных. Но рост денежной массы может быть вызван изменением объема производства, или дина­мика обеих переменных может определяться внешним фактором.

Временные доказательства являются разновидностью сокращенного способа исследования, поэтому вполне можно ожидать наличия (или возникновения) об­ратной причинно-следственной связи между рассматриваемыми переменными. В нашей модели это означает, что рост объема выпуска является причиной роста денежной массы. Но как может возникнуть обратная причинно-следственная связь, если рост денежной массы предшествует росту выпуска? Это может произойти по разным причинам, здесь же мы рассмотрим в качестве примера только одну из них.

Представим себе гипотетическую экономику, характеризующуюся правиль­ным рисунком циклических колебаний. Длительность одного цикла составляет 4 года (т. е. между двумя соседними пиками проходит 4 года). Допустим, что в данной экономике существует обратная причинная связь между уровнем выпуска и объемом предложения денег, и, следовательно, между колебаниями значений двух переменных наблюдается абсолютная корреляция. Другими слова­ми, предложение денег {М) и объем выпуска (Y) возрастают и уменьшаются син­хронно. В результате максимальные и минимальные значения двух переменных до­стигаются в точности в одно и то же время, без опережения или запаздывания одной величины по сравнению с другой.

Теперь построим график темпов роста денежной массы, использовав данные о динамике величины предложения денег. Каковы темпы прироста предложения денег в 1-й и 5-й годы, когда объем предложения денег достигает пика? В этих точках оно вообще не растет, так что темпы его роста равны нулю. Нет роста и на 3-й год, т. е. год, когда достигается низшая точка цикла. Сокращение предложения денег с максимального уровня в 1-м году до минимального уровня в 3-м году означает отрицательный темп его роста. Наиболее быстрыми темпами предложение денег снижается между 1-ми 3-м годами (во 2-м году). Поэтому темп прироста денежной массы с 1-го по 3-й год отрицателен и достигает своего минимального значения во 2-м году. Применяя ана­логичный принцип рассуждения, можно увидеть, что темп прироста денежной мас­сы положителен в 1-й год и между 3-м и 5-м годами% причем максимальные значе­ния достигаются в 0 и 4-м году. Соединяя последовательно все указанные точки, мы получаем цикл колебаний темпа прироста денежной массы, где низшая точка дос­тигается во 2-м году, а высшая (пик) — в 0 и 4-м годах.

Обратимся теперь к взаимосвязи между темпом роста денежной массы и объемом совокупного выпуска. Как видим, темп прироста пред­ложения денег достигает своих максимальных и минимальных значений ровно за год до того, как объем выпуска достигает своих максимумов и минимумов соответственно. На основании этих наблюдений можно сделать вывод, что в нашей гипотетической экономике снижение темпов прироста денежной массы всегда начинается ровно за год до того, как начинает сокращаться объем выпуска. Однако это утверждение от­нюдь не означает, что темп прироста предложения денег определяет величину выпуска. По ранее введенной в модель предпосылке мы полагаем, что именно колебания объе­ма выпуска являются причиной изменения предложения денег, и колебания этих двух переменных происходят синхронно. Опережение возникло только тогда, когда мы вполне разумно заменили величину предложения денег на темп его прироста.

Рассмотренный пример — образец того, как легко впасть в заблуждение при использовании временного эмпирического анализа. Часто в поисках нужных нам зависимостей мы склонны обращаться к использованию переменных, характери­зующих прирост показателей вместо их абсолютных значений. Таким образом, вре­менные доказательства — ненадежный способ выявления причинно-следственных связей.

Можно даже сказать сильнее: «если кто-то один опережает, значит, кто-то другой отстает». Например, взаимосвязь темпа прироста денежной массы и объема выпуска может быть легко истолкована следующим образом: изменение объема выпуска всегда опережает изменения темпа роста пред­ложения денег на 3 года. Ведь максимальный темп роста денежной массы всегда имеет место через 3 года после того, как объем выпуска достигает своего пика. Короче говоря, есть основания утверждать, будто колебания объема выпуска вы­зывают изменения темпа роста предложения денег.

Как видим, временные доказательства чрезвычайно трудно интерпретиро­вать. Если мы не уверены, что изменения нашей основной переменной экзогенны, то не можем и утверждать, что именно она определяет поведение других перемен­ных модели. Этот способ доказательства чересчур прост, чтобы служить основой для точных и однозначных выводов. Видимо, наилучший способ описать опас­ность, которая в нем таится, — это признать, что «временные доказательства бес­спорны лишь для человека, который их обнаружил».