Поздние стадии кризиса: ослабление регулирования

В этот момент логичным для органов, регулирующих деятельность ссудо-сберегательных ассоциаций (Правления системы банков кредитования жилищного строительства и его филиала — Корпорации по страхованию вкладов в ссудо-сбере­гательные ассоциации FSLIC), было бы закрыть несостоятельные ссудо-сберегательные ассоциации. Но вместо этого они заняли позицию ослабления регулирования и отказались от использования своего права на закрытие обанкротившихся финансо­вых учреждений. С целью уклониться от закрытия несостоятельных ссудо-сберега­тельных ассоциаций они ввели особые принципы учета, в рамках которых заметно снизились нормативы по достаточности капитала. Например, они позволили ссудо-сберегательным ассоциациям при расчете капитала учитывать величину нематери­альных активов, получившую название цена репутации или «гудвилл».

К ослаблению регулирования Правление и FSLIC побудили три основные причины. Во-первых, в страховом фонде FSLIC было недостаточно средств для закрытия несостоятельных ссудо-сберегательных ассоциаций и выплат по их депо­зитам. Во-вторых, Правление системы банков кредитования жилищного строитель­ства было создано для поддержки развития ссудо-сберегательных ассоциаций, так что регулирующий орган, вероятно, был слишком тесно связан с объектами регу­лирования. И в-третьих, бюрократы не любят признавать беды их собственного ведомства, и регулирующие органы решили не выносить сор из избы в надежде, что все проблемы решатся сами собой.

Ослабление регулирования значительно усилило опасность недобросовест­ного поведения, потому что функционирующим, но несостоятельным ссудо-сберегательным ассоциациям (которые Эдвард Кейн (Edward Капе) из университета Огайо метко окрестил «зомби-ассоциациями», ибо они были «живыми трупами») практически нечего было терять, и они рисковали, шли ва-банк: если повезет и рискованные вложения окупятся, то они выберутся из несостоятельности. Но чаще всего рискованные вложения не окупаются, и зомби-ассоциации погибают, а все их проблемы переходят по наследству к агентствам по страхованию депозитов.

Это похоже на стратегию по принципу «мины замедленного действия» в американском футболе. Когда команда уже проигрывает и время матча заканчива­ется, она решается на риск: прорыв под длинный пас, чтобы заработать очко. Конечно, шансы невелики, но всегда есть вероятность удачи, ну, а если и не получится, не беда — команда ведь все равно проигрывает.

Обсуждая данную последовательность событий, мы не должны удивляться тому, что ссудо-сберегательные ассоциации шли на огромный риск: строили магазины в пустыне, приобретали заводы по переработке навоза в метан, скупали рискованные «бросовые» облигации с высокой доходностью на миллиарды долла­ров. Ссудо-сберегательный сектор уже не был стабильной отраслью, когда-то рабо­тавшей по правилу 3-6-3, т. е. берешь деньги под 3%, быстро одалживаешь под 6%, а в 3:00 играешь в гольф. Многие ссудо-сберегательные ассоциации по-прежнему получали прибыль, но потери остальных были колоссальны.

Другим результатом ослабления регулирования было то, что зомби-ассоци­ации, которым нечего было терять, отнимали депозиты у жизнеспособных ассоци­аций, предлагая более высокий процент. Из-за огромного количества техасских зомби-ассоциаций, следовавших этой стратегии, разница между их процентными ставками и рыночными процентными ставками получила название «премии за Техас» по аналогии с понятием «премия за риск». Потенциально дееспособные ассоциации сочли, что для успешной конкуренции в борьбе за вкладчиков им нужно поднять процентные ставки, но это сделало их операции менее прибыльны­ми, а иногда и служило причиной перевода их в категорию зомби. Аналогичным образом в борьбе за активы зомби-ассоциации устанавливали ставку по кредитам ниже рыночной, что вынуждало даже благополучные ассоциации снижать кредит­ные ставки, делая их менее прибыльными. Зомби-ассоциации стали подобны вам­пирам: устанавливая процентные ставки выгоднее рыночных, они высасывали всю кровь (прибыль) из благополучных ассоциаций.

Закон о конкурентном равенстве в банковской сфере (Competitive Equality in Banking Act) 1987 r.

К концу 1986 г. рост потерь в ссудо-сберегательной отрасли привел к банк­ротству страхового фонда FSLIC. Администрация Рейгана пыталась выделить кор­порации FSLIC 15 млрд. долл. — сумму совершенно неадекватную, поскольку для закрытия несостоятельных ассоциаций требовалось в несколько раз больше. Одна­ко принятый Конгрессом в 1987 г. закон о конкурентном равенстве в банковской сфере не одобрил даже эту, предложенную администрацией, сумму. Согласно закону, FSLIC должна была получить только 10,8 млрд. долл., и, что еще хуже, в законе содержалось положение, подтверждавшее продолжение политики ослаб­ленного регулирования (позволявшей функционировать несостоятельным учреж­дениям), особенно в регионах, пострадавших от экономического спада, таких, как Техас.

Неспособность Конгресса справиться с кризисом ссудо-сберегательных ас­социаций оставила проблему неразрешенной, и ситуация быстро ухудшалась, что вполне согласуется с нашими рассуждениями. Убытки в ссудо-сберегательной от­расли, превысившие в 1988 г. 10 млрд. долл., к 1989 г. приблизились к 20 млрд. долл. Кризис приобретал масштабы эпидемии.