Европейская валютная система (ЕВС)

После объединения Германии в октябре 1990 г. немецкий Центральный банк, Бундесбанк (Bundesbank), столкнулся с усилением инфляционных процессов, и к 1992 г. темп инфляции с отметки ниже 3% вырос почти до 5%. Для того чтобы контролировать рост денежной массы и подавить инфляцию, Бундесбанк увеличил процентную ставку на внутреннем рынке почти до двузначных величин.

Ожидание рыночными спекулянтами скорой девальвации британского фунта повышает ожи­даемую доходность депозитов, номинированных в иностранной (в немецких марках, DM) валюте, и сдвигает кривую RET/ вправо до положения RET/. В итоге английский Центральный банк вынужден осуществлять гораздо более масштабные операции покупки фунта стерлингов для повышения ставки процента до значения I/ и удержания валютного курса на уровне 2,778 немецкой марки за фунт.

Противоречие заключается в том, что Бундесбанк, ориентировавшийся преж­де всего на йотлбч с инфпянией, не желал птроъоштъ расширительною денежно-кредитную политику, а Банк Англии в свою очередь не стал проводить политику денежного сжатия ради повышения стоимости фунта, поскольку в Великобрита­нии в то время наблюдался сильнейший за всю послевоенную историю экономи­ческий спад. Тупиковость ситуации была осознана 14 сентября в тот момент, когда в ответ на сильное давление других стран—участниц ЕВС Бундесбанк был готов несколько снизить процентные ставки после ряда спекулятивных атак на валюты скандинавских стран. В ближайшем будущем курс фунта должен был упасть до значения, определяемого точкой 1. Спекулянты узнали о грозящем повышении курса марки и соответствующем повышении стоимости депозитов, номинирован­ных в марках, по сравнению с депозитами, номинированных в фунтах стерлингов. В результате резко возросла ожидаемая доходность депозитов, номинированных в марках, что привело к сдвигу кривой RET в положение RET/.

Огромные потенциальные убытки на рынке депозитов, номинированных в фунтах, и потенциальная прибыль на рынке депозитов, номинированных в мар­ках, привели к массовым продажам фунта (покупке марок) спекулянтами. По­требность Банка Англии в интервенциях, направленных на повышение стоимости фунта, теперь стала гораздо сильнее и вынудила предельно увеличить процентные ставки в Великобритании до значения i/. После интервенции со стороны Банка Англии, которая привела к росту процентной ставки с 10 до 15%, 16 сентября британская сторона была вынуждена отступить, поскольку принятых мер оказа­лось недостаточно. Разумеется, все ограничения на колебания валютного курса тут же были нарушены и фунт стерлингов упал по отношению к марке на 10%.

Спекулятивные атаки на другие валюты привели к девальвации испанс­кой песеты на 5% и итальянской лиры на 15%. Защищая свою валюту, Цент­ральный банк Швеции был вынужден увеличить ставку по однодневным кре­дитам до астрономического значения — 500%! За весь кризисный период цен­тральные банки Англии, Франции, Италии, Испании и Швеции потратили 100 млрд. долл. на валютные интервенции, а один только Бундесбанк выложил 50 млрд. долл.

Попытки поддержать ЕВС недешево обошлись указанным центральных бан­кам. В среднем каждый центральный банк потерял от 4 до 6 млрд. долл. Но там, где теряли центральные банки, выигрывали спекулянты. Например, прибыль фонда Джорджа Сороса составила за период кризиса 1 млрд. долл. Сообщалось также, что трейдеры Ситибанка (Citibank) заработали 200 млн. долл. В период валютного кризиса жизнь валютных спекулянтов оказывается особенно приятной!

Сентябрьский кризис 1992 г. привнес огромную неопределенность в будущее ЕВС. С тех пор европейцы задаются вопросом, сбудутся ли когда-нибудь мечты о валютном союзе и Центральном банке Европы, заложенные в Соглашении Евро­пейского Сообщества в декабре 1991 г.